Я ехала на встречу, ехала и совершенно без мыслей в голове смотрела в окно. В ушах играла очередная мелодия, на которую уже не обращала внимания. Я ни на что не обращала внимание, вошла в глубокий ступор, молчание и безмятежность. Тот момент когда ни о чем не думаешь, и дыхание замирает, все тело замирает, а если и повиноваться кому, то только ветру. И все же, я смотрела в окно, мелькали сотни и тысячи деревьев, усталые от вечера домишки и люди, а взгляд мой вскользь и вскользь перепрыгивал яркие пятна жизни за окном. И потом случилось это. Я вдруг начала вспоминать дом где раньше жила с детства, начала вспоминать деревню, и проведенное там не одно лето. Начала вспоминать место где училась, и какое оно по ощущением, не стало, а было. Я вспомнила как ехала с учебы на троллейбусе, а солнце горело красным. Как облака словно теплые пуховые подушки шептали ты скоро будешь дома. Я вспоминала, как ездила допоздна по магазинам, чтобы купить бумагу, краски и что угодно, для завтрашнего дня, чтобы быть готовой. Я вспоминала то желание и рвение к учебе, к рисованию, к тому как мы пара за парой проводили время за мольбертами, а нас выгоняли на перерыв, дабы глаза не *замыливались*. А потом по окончанию шли домой, голова плохо работала, не обращая внимания на порой злых кондукторов и людей. А когда наступала зима, то темнело рано, и троллейбусы всегда забитые, и я по началу не понимала почему так. Почему летом больше места, и казалось бы меньше людей, а зимой нашествие тех самых. Преподаватель по рисунку открыл мне правду и величайший секрет. Зимняя одежда же! Люди больше из - за теплых свитеров, кофт, шуб, курток. Иногда я злилась, что толкали, били ногой по папке, или мяли бумагу, но я понимала, что сама еду в куртке, что сама при поворотах на кого- то наваливаюсь, и становилось проще переживать маленькую жизнь дороги домой. Бывало какая сидящая женщина предлагала взять на руки рулон только купленной бумаги, но когда это начали делать - всегда отказывалась, со временем решила принимать помощь, доверять драгоценное другим, на время. Еще я вспоминала как работала до утра, пила много кофе, под включенную тихо музыку, да я даже термос себе в комнату брала и так проживала еще одну маленькую жизнь до утра, что - то клея, вырезая, читая, рисуя. Зимой вставать по утрам было сложно и грустно, но когда я сейчас вспоминаю все, то решаю отложить такие ассоциации. Все было прекрасно. Пар с труб всегда красовался на голубом небе, а по четвергам его особо было хорошо видно, ибо первая пара в 302 аудитории, чьи окна выходили на высоченные трубы завода. Вспоминала большие перерывы, большой стакан чая и вишневую слойку за четыре гривны, а иногда булочка с сыром и йогурт Машенька. Еще вспомнила прекрасных и добрых преподавателей, мне всю жизнь везет на учителей. С некоторыми мы так подружились, что могли свободно общаться, рассказывать о своей жизни, о прошлых переживаниях и удачах, о грандиозных и не очень событиях. Давать советы, высказывать свои мысли, и я благодарна всему на свете,что у меня было это. Благодарна всему, что в определенные или скорее в неопределенные моменты жизни, мне встречались те люди, которые помогали решить, в каком направлении мне мыслить.
Помню хорошо зиму, наверно потому, что тогда больше хочешь тепла и уюта, а он был особенно тогда, когда приезжала в гости бабушка с дедушкой, не надолго, до вечера, Однажды нам задали от рисовать по черчению алфавит, идеально ровно, просчитывая каждую букву. В тот день они приехали, и бабушка начала уговаривать и убеждать меня, что все получится, что еще десятки букв не страшны, и я все смогу.Смогла. И момент этот навсегда отложился в голове.
Все было не так плохо, как я себе придумала уезжая. Будто отгородилась от хороших воспоминаний, не желая к ним возвращаться. Но именно в тот момент, во взгляде в окно, бездумном состоянии, я все поняла, и руки будто загорелись, задрожали. Наполнились всем хорошим, вспомнили как работали не думая о лени, а думая о целях. В тот момент меня будто облили приятной теплой водой, окутывая и согревая, и я почему - то испугалась, что люди поймут, те, что сидели и находились рядом, что они пойму мое озарение, мою глупую улыбку, и чем она вызвана, чем нашептана. Я начала бегать глазами, чтобы убедиться, что они не заметили, что никто не заметил моего счастья, моей радости, моего открытия, моей маленькой перемены ценить то, что было, и что есть сейчас. Не хотела разоблачения. Хотела поделиться со всем миром, и не хотела. Это мне напомнило момент из книги снова Дом в котором, когда Курильщик разоблачает все образы и подобия, всех сказочных и не совсем обитателей , но у меня все куда невинней. Всего лишь разоблачаю ту, кем я была и стала. Тогда мои руки и впрямь загорелись. не знаю как это объяснить, но поток всех сил с груди пошел в них, меня аж дрожь пробрала. Захотела исписать сотни страниц, изрисовать сотни белых листов, заполнить их, высыпать все, что только надумала.
И так весь вечер, ко мне лезли в голову картинки, которые можно нарисовать, или просто моменты, такие яркие, не отпускающие. Вот к примеру в метро, когда солнце уже садилось и так горело так горело, что если повернуть голову на право, то головы у людей были оранжево - красного цвета, только головы, лица. все остальное в тени. Или такая же цветом луна, на серо - синем фоне. Невозможно забыть.
К чему я все это ? Сама не знаю. Хотела высказаться, и донести самой себе еще и письменно, что я жива, и руки мои все еще могут быть сильны, и душа чувствует за границы времени.
Помню хорошо зиму, наверно потому, что тогда больше хочешь тепла и уюта, а он был особенно тогда, когда приезжала в гости бабушка с дедушкой, не надолго, до вечера, Однажды нам задали от рисовать по черчению алфавит, идеально ровно, просчитывая каждую букву. В тот день они приехали, и бабушка начала уговаривать и убеждать меня, что все получится, что еще десятки букв не страшны, и я все смогу.Смогла. И момент этот навсегда отложился в голове.
Все было не так плохо, как я себе придумала уезжая. Будто отгородилась от хороших воспоминаний, не желая к ним возвращаться. Но именно в тот момент, во взгляде в окно, бездумном состоянии, я все поняла, и руки будто загорелись, задрожали. Наполнились всем хорошим, вспомнили как работали не думая о лени, а думая о целях. В тот момент меня будто облили приятной теплой водой, окутывая и согревая, и я почему - то испугалась, что люди поймут, те, что сидели и находились рядом, что они пойму мое озарение, мою глупую улыбку, и чем она вызвана, чем нашептана. Я начала бегать глазами, чтобы убедиться, что они не заметили, что никто не заметил моего счастья, моей радости, моего открытия, моей маленькой перемены ценить то, что было, и что есть сейчас. Не хотела разоблачения. Хотела поделиться со всем миром, и не хотела. Это мне напомнило момент из книги снова Дом в котором, когда Курильщик разоблачает все образы и подобия, всех сказочных и не совсем обитателей , но у меня все куда невинней. Всего лишь разоблачаю ту, кем я была и стала. Тогда мои руки и впрямь загорелись. не знаю как это объяснить, но поток всех сил с груди пошел в них, меня аж дрожь пробрала. Захотела исписать сотни страниц, изрисовать сотни белых листов, заполнить их, высыпать все, что только надумала.
И так весь вечер, ко мне лезли в голову картинки, которые можно нарисовать, или просто моменты, такие яркие, не отпускающие. Вот к примеру в метро, когда солнце уже садилось и так горело так горело, что если повернуть голову на право, то головы у людей были оранжево - красного цвета, только головы, лица. все остальное в тени. Или такая же цветом луна, на серо - синем фоне. Невозможно забыть.
Комментариев нет:
Отправить комментарий